Заметки юристаРегистрация в ЗАГС, контроль, отношения с биосемьей
Два года назад мы усыновили ребенка, его мать была лишена родительских прав в отношении всех своих троих детей. Одного забрал брат матери (дядя), двое других усыновлены посторонними семьями (в т.ч. и нашей). В настоящее время дядя ребенка (в разговоре) выразил желание забрать всех усыновленных детей себе. Каковы его шансы на успех?
Основания для отмены усыновления перечислены в ст. 141 Семейного кодекса РФ:
Статья 141. Основания к отмене усыновления ребенка
1. Усыновление ребенка может быть отменено в случаях, если усыновители уклоняются от выполнения возложенных на них обязанностей родителей, злоупотребляют родительскими правами, жестоко обращаются с усыновленным ребенком, являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией.
2. Суд вправе отменить усыновление ребенка и по другим основаниям исходя из интересов ребенка и с учетом мнения ребенка.
В вашем случае может быть применен п. 2 ст. 141 Семейного кодекса РФ, но это не так просто, учитывая, что оба брата усыновлены разными семьями. Ведь отменив только ваше усыновление, суд совершенно не добьется полного восстановления биосемьи. При этом гарантий, что и второе усыновление будет отменено, нет.
Еще одна важная деталь – в соответствии со ст. 142 Семейного кодекса РФ правом требовать отмены усыновления ребенка обладают его родители, усыновители ребенка, усыновленный ребенок, достигший возраста четырнадцати лет, орган опеки и попечительства, а также прокурор. Очевидно, биородственники в этот перечень не входят. Получается, что дяде придется искать помощи в подачи иска либо у органов опеки, либо у прокурора. Дяде придется привести очень веские аргументы, чтобы органы опеки и попечительства или прокурор согласились инициировать отмену успешного усыновления, утвержденного несколько лет тому назад.
По моему опыту, если биородственники действительно хотят воспрепятствовать усыновлению ребенка третьими лицами, то они действуют либо еще до утверждения усыновления судом (буквально во время слушаний), либо в течение нескольких месяцев после усыновления. Т.е. это всегда реакция "по горячим следам". Причем, как правило, органы опеки в курсе намерений родственников еще до начала каких-либо формальных действий, потому что к ним родственники идут первыми - с угрозами, требованиями, вопросами.
Если же после утверждения усыновления прошло 2-3 года, то разговоры со знакомыми на улице - это скорее желание покрасоваться, показать, что "вот хотел бы, да не получается", но отнюдь не план конкретных действий. Ведь слова говорить легко, а идти в суд сначала отменять усыновление, потом в опеку получать заключение, а потом снова в суд по усыновлению (да еще вместо одного ребенка воспитывать троих, двое из которых фактически чужие дети), - это совсем другое дело.
Я понимаю вашу обеспокоенность. Речь идет о собственном ребенке, тут любое слово остро воспринимается, но со стороны ситуация выглядит не так критично. Первый вопрос: обращался ли дядя в органы опеки за советом, консультацией и пр. Если нет, то скорее всего намерений что-то делать, а не просто говорить, у него нет.
